## "Алас": Попытка обрести идентичность в тени глобальных трендов
Казахстанский продюсерский центр Salem, стремясь заявить о себе на медиа-рынке, активно экспериментирует с форматами и жанрами. Амбициозный масштаб проектов и визуальная идентичность, запечатленная в логотипе, безусловно, намекают на стремление к уровню мировых стриминговых гигантов, таких как Netflix. Однако, если внимательно присмотреться к творческому наследию центра, то вырисовывается картина, к сожалению, не столь оптимистичная. Преобладание шаблонных сюжетов, карикатурность образов, примитивная драматургия и поверхностные диалоги – вот те штампы, которыми, кажется, пропитаны практически все работы Salem. Единственным, что отличает их от сериалов, вышедших на свет в 90-е годы, является, пожалуй, умелое использование цветокоррекции – дань моде, рожденной в эпоху социальных сетей, таких как Instagram и TikTok, платформах, чье влияние пронизывает современную медиа-среду.
И вот на этом фоне появляется "Алас" – проект, вызывающий смешанные чувства. По сути, это типичный представитель жанра "скримера", и легко представить, как он мог быть снят студентом, неожиданно получившим значительный производственный бюджет. В казахской культуре название "Алас" несет глубокий, сакральный смысл – это ритуал окуривания знахарем с целью изгнания злых духов и болезней. Знаток традиций мгновенно улавливает этот подтекст, и создатели сериала, кажется, не скрывают свою вдохновляемость фольклорными мотивами, древними байками и сказаниями о могущественном и таинственном "черного-черного человека". Сценарист уверяет в проведении обширных исследований, основанных на устном творчестве предков. Тем не менее, образы, представленные в сериале, оказываются лишенными глубины и многогранности, свойственными в целом любой древней культуре. Легко представить себе, как перенести действие сериала из Казахстана в Северную Америку, Японию или Нигерию – и сюжетная канва практически не изменится, что подчеркивает универсальность, но одновременно и бедность оригинальности, заложенной в концепцию.
Однако, наиболее серьезные вопросы возникают в связи с языковой составляющей повествования. Повествование, если это можно так назвать, выдержано в двуязычном формате, сочетающем казахский и русский языки. Несомненно, для значительной части казахстанской аудитории это может казаться удобным и естественным, поскольку многие жители страны владеют обоими языками. Однако для человека, для которого один из языков является родным и единственным средством коммуникации, подобный формат может оказаться крайне затруднительным. Отсутствие подробного подстрочника, не предоставленного ни в сериале, ни на официальном сайте, лишь усугубляет ситуацию. Хотя субтитры и доступны на YouTube, отслеживание диалогов, постоянно переключающихся между казахским и русским, требует значительных зрительных усилий. Создатели демонстрируют некую легкомысленность, даже в ролике, посвященном производству сериала, где переключения между языками происходят столь же спонтанно. Возникает закономерный вопрос: почему не была выбрана моноязычная озвучка? Вероятно, это своего рода заигрывание с аудиторией, попытка понравиться максимально широкой группе зрителей. И, признаться, это вызывает не только недоумение, но и определенное раздражение, поскольку свидетельствует о недостаточной продуманности и некоторой поверхностности подхода к созданию контента, стремящегося к культурной значимости.
